Лягушка в молоке. Часть 1. (СИ) - Страница 16

Потом толстяк сказал несколько слов, и выражение смуглых лиц окружающих заметно смягчилось. «Возможно, это был какой-то ритуал?» — подумала девушка, нисколько не удивляясь тому, что не только помнит это слово, но и прекрасно понимает его значение.

В сопровождении толпы любопытных они подошли к вигваму. Ясина что-то сказала шагавшей рядом девочке лет десяти. Тряхнув косичками, та проскочила внутрь, отодвинув расшитую ракушками шкуру. Женщина предложила Фрее следовать за ней.

«Наверное, это их дом», — решила девушка, опускаясь на корточки, чтобы пролезть через вход, оказавшийся гораздо ниже, чем в том вигваме, где она сидела раньше.

Внутри было еще темнее, чем снаружи. Выпрямившись, она отступила в сторону, чтобы не загораживать дорогу Ясине, и тут же налетела на сложенный у входа хворост, одновременно что-то легонько оцарапало щеку. Отмахнувшись, Фрея поймала пучок сухих сеток. Опасаясь наткнуться еще на что-нибудь, она замерла, балансируя на одной ноге.

Послушалось громкое

— Фу-у-у-у-у.

Во мраке взметнулись искры, осветив склонившееся над очагом лицо девочки. Положив на затлевшие угли пучок сухой травы, она тут же поднесла к ним кусок белой коры. Затрещав, та ярко вспыхнула, сворачиваясь в трубочку.

Довольная собой девочка положила на неё охапку тонких сучьев. Через секунду тьма рассеялась, затаившись по щелям.

Ясина все еще продолжала болтать снаружи. Фрея отыскала место, куда можно поставить ногу, и с интересом огляделась.

Внутри это жилище значительно отличалось от того, где ей уже пришлось побывать. Те же четыре столба, поддерживавших крышу. Но поперечины между ними густо увешаны пучками разнообразных трав, сухих веточек и множеством мешочков. Напротив входа к неотесанным жердям привязана связка коротких копий и висел круглый футляр, полный стрел. Вдоль стен стояли разнообразные корзины с крышками и без, тюки, кувшины.

Шкуры не валялись на земляном полу строго как попало, а лежали уложенными в три аккуратные кучи, или скорее лежанки, со свернутыми валиками вместо подушек. Одно такое ложе располагалось напротив входа. В неясном свете костра девушка увидела за ним висящие на стене кривые палки, топорики и какую-то круглую штуковину с непонятным рисунком и перьями по краям. Там же стояли два длинных копья.

Второе ложе, значительно больше, было справа от неё. По сравнению с первым оно казалось придвинутым ближе к стене вигвама, где в ряд стояли корзины. А третье слева. Совсем небольшое, так что едва хватало места улечься одному человеку.

Фрея потянула носом. Сравнение опять оказалось в пользу этого вигвама. Запашок здесь стоял не такой резкий. Едучую вонь перебивал аромат развешанных повсюду сухих трав.

Она подняла взгляд. У самого дымового отверстия что-то висело. Приглядевшись, девушка поняла, что это снятые шкуры, натянутые на какие-то конструкции из прутьев.

Чтобы увидеть все это, хватило нескольких секунд. В вигвам, низко пригнувшись, забралась хозяйка. Увидев Фрею у самого входа, она что-то строго сказала девочке. Та ответила, капризно дернув худенькими узкими плечами.

Покачав головой, Ясина осторожно взяла девушку за рукав и, подведя к широкому боковому ложу, сказала:

— Бизан.

Фрея растерянно улыбнулась.

Женщина села на шкуры, потянув её за собой.

Скрестив ноги, девушка с любопытством стала ждать, что будет дальше.

Ясина встала. Она тоже хотела подняться, но хозяйка положила ей руку на плечо.

— Бизан! Фрея, бизан.

«Кажется, это слово означает «сидеть», «сиди» или что-то в этом роде, — догадалась Фрея. — Надо начинать индейский язык учить. Неизвестно, сколько я здесь пробуду».

От этой мысли её передернуло, опять стало очень грустно: «Неужели мне так и не добраться до дома?»

Она горько усмехнулась: «Хотя бы узнать, где он? Ничего не помню. Ни мамы, ни отца. Даже имя вспомнить не могу. Вот гадство!»

Чувствуя, что глаза вновь наполняются слезами, девушка громко шмыгнула носом. Ясина сунула ей в руку две лепешки размером с пару ладоней, а у ног поставила кувшин.

— Круа.

Фрея уже слышала это слово от женщины, приносившей ей еду в тот кишевший мелкими кусаками вигвам, и не заставила себя уговаривать. Едва не сломав зубы с первой попытки, девушка стала откусывать по маленькому кусочку, запивая водой. Вкус лепешек показался странным, даже как будто знакомым и в целом вполне съедобным. Конечно, кусок мяса оказался бы более чем кстати, но изголодавшийся желудок был благодарен даже за это.

Хозяйка с дочерью занимались какими-то малопонятными делами, то и дело выскакивая наружу. При этом Фрея с удивлением заметила, что ходят они только справа налево и только у неё за спиной. Когда девушка попыталась отодвинуться, чтобы не мешаться, Ясина мягко, но настойчиво вернула её на место.

Хорошенько запомнив это, она только сейчас заметила у костра возле той лежанки, что прямо напротив входа, несколько ровно уложенных камней, прикрытых разрисованным куском древесной коры с расставленными фигурками.

«Шахматы», — внезапно всплыло в памяти название игры. Девушка приподнялась, чтобы разглядеть их получше. Увы, рисунок совсем не походил на черно-белые клетки.

Она разочарованно вздохнула, и как раз в этот момент в вигвам вошел хозяин. Обойдя очаг привычным маршрутом, уселся на то ложе, что напротив входа, и не обращая внимания на гостью, один за другим стащил с ног короткие, мягкие сапожки.

С любопытством наблюдавшая за ним девушка внезапно отвернулась, брезгливо кривя губы. Дело в том, что его брюки состояли из двух отдельных, обшитых бахромой штанин, привязанных к поясу под рубахой. Такой оригинальный фасон оставлял открытой всю нижнюю часть тела. Когда «индеец» стоял или ходил, её прикрывал подол длинной рубахи. Но стоило ему сесть, расставив ноги, как зрелище получилось на редкость отвратительным. Во всяком случае, с точки зрения Фреи.